Манга представляет собой изобразительно-повествовательное искусство, тесный симбиоз литературы и графики. Ее самобытность и роль в японской культуре можно проследить по истории этого феномена, который базируется на самой иероглифической системе письменности, заимствованной из Китая в VI-VII веках.

Принятие китайской письменности породило в японском языке большое количество омонимичных слов. 46 слогов – минимальных единиц устного японского языка – не позволяли разграничить звучание многих китайских слов, имеющих разный смысл и разное иероглифическое написание, поскольку в крупнейшем диалекте китайского для этого используется 422 слога. Фонетические особенности породили  характерную для японского языка многозначность, а контекстуальный поиск смысла стал органической частью познавательной деятельности японцев.

В средние века сложилась традиционная японская проза ‑ моногатари, а для малообразованных слоев населения создавались э-хон – иллюстрированные приложения, где картинки преобладали над текстом. В то же время появились первые произведения, по монтажу напоминающие современную мангу – это эмакимоно (“картины в свитках”). Эти свитки представляли собой склеенные листы пергамента, достигавшие в длину 9-12 метров, на которых под каллиграфическим текстом помещались незатейливые иллюстрации. Особенностью эмакимоно являлось хронологическое изображение сцен. Таким образом, разворачивая прикрепленный к деревянному валику свиток справа налево, читатель последовательно узнавал о действиях героев.

Благодаря тесной связи текста и картинки, художественные образы становились доступнее и в то же время эмоционально насыщеннее. В итоге, в сознании японца закрепилось представление о книге как о произведении одновременно и литературы, и искусства.

С XII по XVI век шло формирование канонов массового японского искусства, в котором сочетается фольклор и высокое искусство. На язык повествовательной живописи и графики перелагались легенды, литературные памятники и даже дневниковые заметки. В эпоху Эдо (1603 – 1867 гг.) Япония установила политику изоляции. При поддержке государства росла образованность населения, даже у бедняков появилась возможность отдавать детей в школы при буддийских монастырях. Таким образом, аудитория способная воспринимать произведения искусства увеличилась. Распространению их способствовала усовершенствованная техника печати, позволявшая увеличить тиражи и снизить цену готового продукта. В то время в литературе сформировались два жанра: ёмихон  – книги, предназначенные для серьезного чтения, где иллюстрации были обособленны от текста, и эхон – развлекательные “книжки с картинками”, где черно-белые карикатуры занимали одну-две страницы, а надписи располагались рядом с персонажами или у верхнего края.

Более разнообразным содержанием характеризовались “приемники” эхон – кибёси (“книги в жёлтых обложках”). Изначально в таких книгах текст занимал все свободное пространство страницы вокруг персонажей, позже он стал оформляться в близкую современной форму, называемую фукидаси – облачка с репликами над головами героев. Иллюстрировались кибёси такими прославленными мастерами укиё-э, как Китагава Утамаро, Утагава Тоёкуни и Андо Хиросигэ. “Книжки в желтых обложках” дали жизнь жанру романа-серии – гокан-моно, так называемые “сброшюрованные серии”. Произведения, состоящие из нескольких страниц, сшивались вместе под общей обложкой с желтым ярлыком. Затем на место гокан-моно пришли юмористические иллюстрированные рассказы сярэбон, описывающие в традициях кибёси комичные ситуации из жизни увеселительных городских кварталов. Примечательно, что в этих книгах впервые в японской прозе слова автора сочетаются с диалогами героев.

Со временем серьезная назидательная литература ёмихон стала вытеснять легкие и занимательные тексты, которыми публика изрядно насытилась. Не только жанр определял художественный облик этих многотомных произведений, но и издательское оформление, которое превратилось в своего рода искусство, родственное гравюре укиё-э .

Один из наиболее прославленных мастеров укиё-э, Хоцусика Хокусай, успешно работал во многих жанрах гравюры и был известен не только, как художник, но и как писатель и поэт. Он иллюстрировал собственные произведения и нередко получал заказы от других авторов. В многочисленных путешествиях по стране Хокусай делал наброски жизни горожан, крестьян, пейзажные зарисовки. Из работ по этим путевым зарисовкам он создал сборник, насчитывающий 15 томов и более четырех тысяч картинок, получивший название “Манга” (“непринужденные рисунки”). Такие сборники иллюстраций были не новы в Японии: с XVIII века похожие альбомы использовались в качестве пособий по рисованию. Однако “Манга” представляла собой нечто большее: она описывала многообразие жизни японцев и послужила энциклопедией образов повседневности. Хокусай делал акцент на графику, с помощью четких легких линий передавал особенности объекта, делая его узнаваемым.

Таким образом, после творческого импульса со стороны китайской живописи в XII веке японские “истории в картинках” развивались обособленно и самостоятельно, хотя и не считались высоким искусством.

С 40-х годов XIX века капиталистические державы запада, в частности Великобритания и США, заинтересовались в распространении своего влияния на рынках Дальнего Востока. Англичане сосредоточили свое внимание на экспансии Китая, тогда как американцы планировали создать базы с выходом к Тихому океану. В 1853 году, когда первые четыре американских парохода прорвали морскую самоизоляцию Японских островов, произошел коренной перелом для страны. Клан Токугава пал, и с началом правления императора Мэйдзи страну охватили реформы. Изучая опыт Запада, японцы мудро перенимали то, что считали для себя подходящим. Так были преобразованы органы власти, отменено классовое разделение общества, укреплялась армия. Ужесточенная государственная цензура наложила запрет на многие произведения эпохи Эдо, и на смену манге Хокусая в страну пришли американские и европейские комиксы. Обучившись у западных коллег новой, более простой и четкой технике рисования и опираясь на развитую печатную индустрию, японцы стали возвращаться к прежнему стилю графики. Почти все публикуемые произведения носили характер политической карикатуры, они обрели национальный колорит и стали играть важную роль в общественной жизни.

С приходом к власти в 1912 году императора Тайсё ситуация в стране стала более демократичной. Художники начали свободнее экспериментировать со стилями, отправлялись в США и Европу для обмена опытом. В то время японские газеты оценили популярность и влияние манги на читательскую аудиторию и стали засыпать мангак заказами. Самые популярные серии собирались и публиковались в виде книг – танкобонов. Это самостоятельная идея японской манга-индустрии, за пределами Японии прежде не известная, и именно она во многом определила последующее развитие манги. Сюжеты этих танкобонов высмеивали японское общество и носили несерьезный, юмористических характер. При строгой цензуре времен милитаризма художники были вынуждены переключиться на пропаганду японских национальных ценностей, а те, кого подобный путь не устраивал, занялись рисованием эротики или манги для детей.

Даже в тяжелые времена оккупации и экономического кризиса выпуск манги не прекращался, так как не требовал значительных капиталовложений. Манге не приходилось конкурировать с комикс-продукцией Запада, поскольку читательские традиции уже прочно сложились. Открывались новые издательства, выходили журналы, печатавшие мангу, ослабла цензура – настал период расцвета.

Именно тогда жили и творили два мангаки, ставших культовыми фигурами в японской культуре XX века. Матико Хасэгава создала одно из наиболее популярных произведений в истории манги “Садзаэ-сан”, повествующие о жизни простой японской девушки и ее семьи в нелегкие для страны времена. Манга издавалась с 1947 по 1974 годы и была наполнена надеждой и жизнелюбием, привлекающим читателей до сих пор.

Более знакомый за пределами Японии Осаму Тедзука (настоящее имя Сигэру Тедзука) публикацией своего “Нового острова сокровищ” произвел революцию в мире манги. Он первым воспользовался так называемыми “киноприемами”: обрисовка происходящего с разных ракурсов, растягивание действий на несколько кадров, крупные планы, “звуковые” эффекты. Тедзука не следовал существующим штампам и схемам, благодаря ему манга обрела серьезные и сложные сюжеты, а самого автора ждал успех и недосягаемая прежде мангаками популярность. Ему предложили работу в несколько токийских журналах, его работы расходились сотнями тысяч копий. Тэдзука вдохновил множество молодых авторов, благодаря которым манга окончательно оформилась как самостоятельное искусство.

Прочно заняв место в современной культуре Японии, манга продолжает развиваться и оказывать влияние на другие сферы арт-индустрии: мультипликацию, кинематограф, музыку. Как молодой вид искусства, она обладает широчайшим простором для творчества и большой свободой. Все, что нужно новичку – это хорошая идея, упорство, карандаш, перо и бумага. Даже художественный талант не является строго обязательным требованием, многие нарабатывают технику по средствам практики. В Японии индустрия манги – это процветающий культурный и коммерческий эксперимент, ставший возможным благодаря жанровому ориентированию на любые слои общества, удобству формата и особой исторически сформировавшейся культуре чтения.

При впечатляющем разнообразии жанров, манга говорит языком повседневности, даже если он перенесен в фантастическую реальность. Этот язык наполнен знаками и символами японской культуры, сокращенных до легко считываемых шаблонов, цельных и повторяемых. Элементы знакового языка манги могут быть не всегда понятными для неподготовленного, в особенности западного читателя. Они связаны с обыденными представлениями японцев и их привычками. Герои манги – действующие лица повседневной реальности, они приближены к образу человека, которого читатель мог бы встретить в жизни.

Манга является богатейшим источником визуальных образов, способных дать понятные и актуальные представления о жизненных стилях, ценностях, социально одобряемых моделях поведения. Это повествовательное изобразительное искусство создается в культурном контексте японского общества и репрезентирует его, донося на волнах популярности до зарубежный читателей.